Провинциальность

Всё же, тешу я свою провинциальность - петербурженка в первом колене, пусть и подготовленном той литературой, которая петербуржество и есть.

У кого - Будда, у кого - Христос, у кого - Иегова:

у меня - литература.

Литература всегда провинциальна: только в провинции, в доме с резным палисадом, с неспешностью, тишиной и знакомством деликатно-панибратским - с мерным потоком рефлексий возникает литература, не имеющая географического критерия прописки в мегаполисе, толпе и стереотипе толкотни. Только смиренная отдельность провинции - понимание своей отдельности от этого блистательного высокомерного мира - чревата слогом, чья вычурность предполагает одиночество простоты - но и надежду.

Другой - встреченной, обретённой - провинциальности.

Настоящая провинциальность - не та, алчущая растворения в чуждом заманчивом мире - так нелепа и так соблазнительна.

Настоящая провинциальность не тщится соответствовать, не снисходит до поддавков, не принимает правил, огорошенная - но восстановленная тайным надменным чувством.

Настоящая провинциальность играет по своим правилам, и правила эти - необщее выражение, вопреки всему, без учёта бонусов и выгод. В настоящей провинциальности важны нелепые долги, нелепые ощущения, главное из которых - ты, любой, готовый к отвержению и боли.

Потому что литература - всегда боль.

Литература заканчивается с первой уступкой - ведь, Боже мой, сколько можно уступать!

Поэтому я, провинциалка, благоговею перед такими же людьми - осмелившимися произнести, зажмурясь - не извлекающими форы, как будь, что будет:

лишь бы не уязвить, удерживаясь, слово, лик и наготу.

• ufimtsevalj — «Остафьево» на Яндекс.Фотках