Глава 1
Вот уже который раз, занимаясь с разными собаками и их владельцами, ловлю себя на том, что. осознаю, что же именно я делаю.
Вот как это обычно происходит...
Наши героини - молодая белая среднеазиатка Ларси, еще почти щенок, которую манят и посторонние люди, и тем более другие собаки, и острые пряные осенние запахи подмосковных парков.
И Хозяйка. конечно же, женщина. У мужчин в наше время почти нет времени обучаться чему-либо днем, они зарабатывают деньги. для семьи или на свои развлечения. А вечера осени - темны и неуютны, и обычно у них находятся совсем иные занятия, чем торчать под дождем на мокрой и темной улице, сжимая в озябших руках промокший поводок.
В нашем случае Хозяйкой была обычная среднестатистическая русская женщина Полина, чуть за пятьдесят, обычного роста, размеров и комплекции, с нашим русским традиционным характером, и занятая обычными для этой группы людей занятиями: работа, уход за тяжелобольной мамой, заботы о подмосковной даче, о муже, о взрослой уже дочери, живущей совсем недалеко, по московским меркам. И вот теперь еще - о собаке.
Белоснежного толстолапого щенка привез в мае откуда-то из-под Воронежа муж Полины. Он был там в командировке и присмотрел попутно по объявлению щенка для охраны дачи. Была назначена небольшая цена, понравились родители, да и сообщение о том, что мать привезена из мест исконного обитания, повлияло на выбор.
Девочку он выбрал - похожую на маму, чтобы выросла такой же по характеру. К счастью, вырастили ее в родном доме совсем неплохо, кожи-костей она из себя не представляла, паразитов ей прогнали вовремя, а райские условия летне-дачной жизни и влюбившаяся в нее хозяйка обусловили бурный дальнейший рост.
И когда за десять дней миленький беленький щенок увеличился в размерах вдвое, игривые укусы крохотных забавных зубок как-то сразу перестали быть забавными.
Поняв, что не справляется с быстро растущим зверем, и дождавшись очередного воскресного визита мужа на дачу, Хозяйка запросила у него габариты мамы их собаки. Ужаснувшись, поняла, что чудо очень скоро превратится в настоящее чудовище, и что она даже физически не удержит его на поводке. И тогда она выискала меня.
Мелочи в дрессировке - интонации, повторы, жесты, телодвижения, снаряжение, обстановка - имеют намного большее значение, чем кажется со стороны. К счастью, хозяйка оказалась более вдумчивой и внимательной к мелочам, чем обычно это бывает. И наше общение доставляло нам взаимное удовольствие, так что я отдавала все, что могла - а хозяйка брала очень много из отданного.
И поэтому мы хорошо начали: трехмесячная Ларси отлично усвоила команды «ко мне», «сидеть», «фу» и «рядом», хоть снимай ее на рекламу дрессировщика. Собачка белоснежненькая, глазки как вишенки, мордашка наивно-старательная, как у первоклашки в первый учебный день. Только что ладошек, сложенных одна на другую на парте, не хватает. (Красные, как ошпаренные, руки хозяйки, безжалостно искусанные старательным щенком, и покрытые в несколько слоев мелкой сеточкой пересекающихся царапин, на той рекламе остались бы за кадром.)
Но произошло трагическое событие: буквально через два занятия хозяйкину маму постиг инсульт, и Полина в горе позвонила мне - мол, не до дрессировки ей сейчас совсем. Но я не спешила делать поспешных выводов, и оказалась права: спустя пару недель она позвонила снова. Занята хозяйка или не занята, а зверь-то растет и портится!
С дачи, залитой солнечным светом и усыпанной яблоками системы антоновка, им пришлось временно съехать: хозяйка почти поселилась в больнице, выхаживая мать, а Ларси на время поселили у дочери в подмосковных Химках.
Четырехмесячной азиатке пришлось привыкнуть к совсем другой жизни. Теперь она стала городской собакой, гуляющей на поводочке в парке и не боящейся машин и чужих людей. Надо сказать, эта юная аборигенка ни разу не посрамила чести предков и за весь этот тяжелый месяц так ни разу ничего и не испугалась. Вот только воли ей сейчас давали намного меньше, а хотелось ее на-а-амного сильнее!
Две недели, пока было неизвестно, чем закончится болезнь пожилой женщины, Полина не отходила от ее постели. И только потом, когда стало понятно, что жизнь продолжается, глухое черное отчаяние отступило. Хозяйка стала стараться находить клочки времени и для своей собаки, а спустя еще несколько недель наняла сиделку. Занятия продолжались, теперь уже не на даче, а в городе, и заниматься приходили теперь уже две хозяйки: Аллочка и Полина.
Конечно, от полученного месяц назад осталось не много. Но шанс был, и мы его отвоевали. Для начала мы научили молодую хозяйку подзывать собаку и восстановили скорость подхода (а это, между прочим, был стабильный галоп!). А потом посоветовали отпускать бегать с другими щенками, и это улучшило отношения между ними. Стало заметно легче.
А когда бабушка выписалась из больницы, Полина и Ларси переехали жить к ней, и сиделку взяли с собой. И я приезжала к ним заниматься - уже в третий дом.
И снова, после нового переезда, собаку как подменили. Она отказалась слушаться! И глаза хозяйки потухли. Пришлось «вернуться в детский сад», по меткому выражению Карен Прайор, и восстановить во второй раз самые простые вещи. Крайне примитивное, но зато безотказное исполнение «мягкого» подзыва, «сидеть» на трех секундах выдержки и «рядом» без поводка, как наиболее простой для исполнения вариант этой команды.
Домашнее задание в этот раз было облегчено до предела. И с хозяйкой была проведена некоторая «терапия»:
- Она не слушается! Вернее, слушается, если вокруг собак никаких нет!
- Ничего. Отремонтируем. Зато маму вон вытащили. А месяц назад - помните, Полина? - Вы говорили мне, что врачи не дают никаких прогнозов, и что Вы готовы на все, лишь бы она выжила?
- Да, точно., - припоминает Полина. - Но с ней так трудно! Она кричит, стонет, ругается, хнычет. лицо хозяйки кривится в безнадежной гримасе, и оно становится старше своих лет.
Но я возражаю:
- Вы же тоже во младенчестве делали то же самое. Что же теперь, Вам можно, а ей нельзя? Это не она хнычет, это ее болезнь хнычет, так что не обращайте внимания. Надо относиться спокойно к этому и быть благодарной за каждый день. Смотрите, ведь Вы на самом деле счастливый человек: мама жива, живет в своей квартире, у вас есть прекрасный дом в Подмосковье и прекрасный муж, дочка Алла - умничка и красавица, а собака у Вас вообще всем на зависть! В Вашей местности нет войны, мужики с автоматами не шляются, домой идешь почти спокойно. Москва под боком, с ее возможностями! Век на дворе - двадцать первый, и не грозят повальные инфекции типа бубонной чумы, от которых раньше спасения не было! Все у Вас хорошо, короче, а что мама ругается - так многие бы с удовольствием с Вами поменялись местами.
А пока мы полемизируем, наша собака обнаруживает пожилого мужичка, возглавляемого русским спаниелем слегка обдерганного вида, и мчится к нему. Спаниель слегка трусит и пытается обмотаться вокруг ног владельца, явно мечтая о дополнительной паре нижних человеческих конечностей для более надежной защиты спаниельского зада.
Попытка отозвать собаку с ходу успехом не увенчивается: одно дело подозвать голодную собачку на голом поле, да за вкусную вкусняшку. И совсем другое - отозвать игривого щенка от очень привлекательного спаниеля! Которого можно обнюхать, чуть-чуть покусать за нос, припасть перед ним на передние лапы, радостно обтявкать или попробовать выцарапать лапой из-под владельца.
А подбежать и взять ее мы не можем! По крайней мере, не можем мгновенно: трубы теплотрассы преграждают путь нам, но только не собакам!
Но ничего. Отказываюсь от идеи забрать собаку вручную, но взамен ставлю себе задачу все же отозвать ее голосом, тем более, что в глазах спаниелиста не читается особого страха - а даже почти любование нашим белоснежным щенком. Встаю аккурат напротив этой группы за теплотрассой и, выждав несколько десятков секунд, необходимых для знакомства собак, настаиваю на исполнении.
Подзывов через пятнадцать, взглянув на меня исподлобья фирменным азиатским взгядом, щенок-таки понимает, что я не отвяжусь. И медленно подходит. Радостно верещу, какая она молодец, одобрительно и смачно хлопаю по белому боку, жертвую своей новой перчаткой для игры в перетягивание каната, и вот мы уже весело бежим к Полине!
- Ваша правда, Лена! - помолчав, говорит хозяйка, убедившаяся, что все-таки подозвать эту собаку, если очень нужно, то можно. - Я сама виновата: настали морозы, выпал снег, сиделка сбежала, не выдержав «харрррактера» научившейся ворочать языком мамы, и я стала с собакой мало гулять!
- Ну, и что делать будем? - с лукавой улыбкой прищуриваюсь я.
- Запустила я Ларсюху - значит, будем исправлять. - с шутливым достоинством откликается Полина.
Следующее занятие было совершенно другим.
Белый сверкающий снег, первый снег этой зимы, укрыл все какашечные непристойности заднего двора, где мы занимались и сменил мое впечатление от картинки с легко-отрицательного на восхищенно-положительное. Да и хозяйку словно подменили: столько мы с ней на занятиях не хохотали и не шутили никогда! Собака наша вспомнила все, чему ее учили столько времени, как в том фильме «Вспомнить все»! Выполняла - аж летала!
Но всему бывает предел, и из-за ближайшего куста появился хорошо накачанный постоянным тасканием за собой бабки французский бульдог, и наша принцесса рванула было к нему.
Под моим строго запрещающим любое мяуканье взглядом Полине удалось промолчать, и положенную на знакомство собакам минуту мы выдержали.
Затем, конечно, не без труда - но подозвали. Хозяйкой подозвали! Тоже уже сдвиг.
И потом, когда бульдога почти волоком оттранспортировали за гаражи «пописать», наша уже довольно внушительная с виду щенуля весьма недвусмысленно посмотрела ему вслед. И длинные ноги подрагивали от шальных мыслишек: побежать за ним, или не побежать?
- Не побежишь ты никуда, - подумала я.
Потом задумалась. А почему, собственно, я так в этом уверена?
Простейший анализ заставил меня заподозрить кое в чем мою собственную левую руку. Она ласково и спокойно лежала на шее азиатки, совершенно не собираясь сжиматься и захватывать шкуру.
Но зато средний палец чуть-чуть подсунулся под ошейник. И был готов, если собака резко стартанет, мгновенно согнуться и зацепиться за него.
А указательный справа от него тоже уже почти согнулся, чтобы тут же подхватить полоску ошейника. У меня довольно сильные пальцы, наследие детских занятий музыкой - но я же, все-таки, не Рэмбо, удерживать такую зверюгу одним пальцем. По крайней мере, дольше нескольких секунд.
И два остальных, безымянный и мизинец, уже настроились к перехвату, так сказать, во втором эшелоне, следующим движением руки. И именно в таком порядке.
И совершенно был настроен поддержать собратьев с противоположной стороны - большой палец. Рука была расслаблена, и спокойно лежала на белоснежной шее, но замечательно готова к неожиданности. И точно знала, к какой. Ай да ручка!
Поудивлявшись маневрам собственной конечности, я-таки осознала наконец, что именно она делала, и почему. А также осознала, что я бы ни за что:
а) не смогла удержать хватом за шкуру наше уже довольно сильное млекопитающее, если бы оно рвануло все-таки играть с бульдогом и
б) ни за что не стала бы делать столь вероломное действие. Ибо после него собака ни за что не приблизилась ко мне на расстояние вытянутой руки.
Возможно, собака «считала» из информационного поля мои неограниченные возможности в деле собакоудержания, а, может быть, я когда-то уже применяла этот коварный прием против нее, хоть и не припоминаю этого. Ведь я часто делаю ровно то, что нужно, и только после это осознаю, мозги в процессе практически не участвуют, а руки и ноги делают то, что привыкли.
И только наблюдая за малоопытными владельцами моих четвероногих клиентов, я иногда осознаю разницу между своими действиями и тем, что делают они. И если мои результаты сильно отличаются от их результатов, то внимательно ищу разницу. Она, как правило, обнаруживается - но она иногда такая малозначительная с виду.
Но я считаю, что сила и ценность инструктора по дрессировке собак заключается не в том, что он умеет их дрессировать лично, а в том, что он научился наблюдать, осознавать разницу в действиях своих - умеющих, и чужих - неумеющих. И в том, что он сумеет объяснить неумеющему эту разницу. Причем таким способом, чтобы данный человек это гарантированно тоже понял или увидел. И смог воспроизвести.
Потому что хорошо дрессируют собак довольно многие люди.
Из них наблюдательны и могут понять, что именно они делают - не очень многие.
И только некоторые могут объяснить то, что они делают, словами другому человеку.
По сути дела, эта же параллель прослеживается в любом человеческом занятии. Немало людей имеют высокий уровень в овладении какой-нибудь профессией. И это можно назвать искусством. Не все из них понимают, как это у них получается, и мало кто может научить другого: превратить искусство в нечто воспроизводимое, в науку.
И если это - три уровня мастерства, то в тот день, когда я удивленно посмотрела на свою левую руку, я, кажется, поднялась на вторую ступеньку.
А если меня поняла Полина и сможет, когда нужно, сделать это сама - то, может быть, и повыше. ;)
Подписаться на:
Комментарии к сообщению (Atom)
Комментариев нет:
Отправить комментарий